"Единая россия" изнутри

Накануне парламентских выборов я работала в одном из московских штабов «Единой России». Никаких сверхсекретных данных о подпольной деятельности партии не расскажу: все устроено тупо и до такой степени мерзко, что на выборах я просто испортила свой избирательный бюллетень



В штаб «Единой России» я попала в качестве второго секретаря. Не потому что, первая секретарша была сильно загружена работой. Просто у нее были свои обязанности: варить кофе, встречать гостей и отвечать на звонки. А я должна была поддерживать связь с районными штабами. Например, получив сообщение о том, что в районах прошла расклейка листовок КПРФ, предупреждать хлопцев на местах. После чего по следам коммунистов проходили студенческие отряды, уничтожавшие агитационный материал конкурентов.
Однажды к нам в штаб привезли несколько сотен коробок с агитационной продукцией ЛДПР. Их попросту выкрали, чтобы уничтожить.

Поскольку вся моя работа занимала не более одного-двух часов в день, все остальное время приходилось развлекать себя самой. Целыми днями я зависала в Интернет и читала книги. За это все остальные обитатели штаба смотрели на меня косо: я была единственным человеком, который там хоть что-то читал, и в их глазах, несомненно, выглядела заучкой. Вместе со мной работали люди разных возрастов, но всех их объединяло одно: безграмотность и узколобость.

Попав однажды в ряды славной партии, мало кому хочется их покидать. Поскольку трудно найти другое такое место, где платят столько бабла практически ни за что.
Деньгами там распоряжаются щедро до абсурда. Партийные холодильники ломятся от всевозможной снеди. Каждую пятницу, по поводу и без, устраиваются сейшны. Покупается самый дорогой алкоголь, а красную икру едят ложками из бадеек. Раньше я такое только в кино видела, а теперь не хуже героя «Белого солнца пустыни» — смотреть на нее не могу.

Любые шевеления в партии оплачиваются. Даже участие в митингах. N-ная сумма выдается на руки организаторам, а там они уже сами решают, как делиться с толпой студентов и делиться ли вообще.

О размерах зарплат руководителей остается только догадываться. Мне, фактически за два часа работы в день, платили 15 тысяч рублей. Не скажу, что мои начальники по сравнению со мной сильно перерабатывали.

Присутствовала я и на встречах кандидатов в депутаты от ЕР со своими избирателями. Такой откровенной бредятины, которую они льют в уши несчастным пенсионерам, я еще никогда не слышала. Кстати, на случай, если у кого-то возникнет желание возмутиться или оспорить, в зале дежурят представители «Молодой гвардии». Их учат специальным психологическим методам, как быстро и эффективно заткнуть несогласного.

Накануне выборов, несмотря на вгроханное бабло и бесконечные акции, рейтинг «Единой России» был очень низок. В числе прочих, для подсчета голосов пользовались таким методом: единоросы обзванивали население, представляясь сотрудниками избиркома, и интересовались, за кого человек собирается голосовать. Такие опросы давали очень плачевные результаты.

Поэтому придумывали всевозможные хитрости. Например, акция «1+10». Это когда ты приводишь десять человек, которые за вознаграждение отдают свои голоса за ЕР. При этом за каждую «десятку» агитатор получает приличный куш. Не знаю точно, как это работало, но точно знаю, что такое было.

Или такая оригинальная задумка, как открепительные удостоверения. Поскольку я не москвичка, голосовала как раз по такому открепительному «документу». С этой филькиной грамотой при желании можно было пройти по всем избирательным участкам Москвы и в каждом проголосовать.

Во многих университетах студентов принуждали идти на выборы. Кое-где тех, кто ослушался, в новом году лишили стипендии. Несмотря на это, явка на самом деле была очень низкая. В то время, как по всем телеканалам кричали о высокой активности и уверенной победе «Единой России», я проводила свой личный соцопрос. Среди моих знакомых, друзей и однокурсников половина на выборы просто не ходила, а из второй половины ни один (!) человек не отдал свой голос за ЕР.

Я выдержала в этом гадюшнике два месяца. Мне предлагали повышение в должности, можно было остаться и заняться подготовкой к выборам Медведева. Но я так не могу. Мне нужны деньги, но психическое здоровье для меня важнее.

Теперь у меня ощущение, что значительная часть населения нашей страны — олигофрены.