Журналистика и секс по телефону

Один день из жизни съемочной группы регионального канала. Реальная история, записанная самой журналисткой. Публикую с согласия автора.
Вкратце, чтобы вы сразу вникли в суть: новостийщики поехали в деревню на съемки сюжета о 13-летнем мальчике, который истратил много денег на секс по телефону. Телевизионщиков пригласила мама мальчика: так она решила проучить малолетнего бесстыдника.


Действующие лица:
Саша — провинившийся мальчик
Галина — мама мальчика
Василий — водитель телекомпании
Царьков — оператор телекомпании

Все имена по этическим соображениям изменены.

* * *

Галина села в машину, по привычке хлопнув дверью. Мы ж в России, б… я, и садимся в русскую машину. Я тоже так сделала, завалившись в первый раз в это одиннадцатое чудо отечественного автопрома. Но Василий умеет объяснить, что впредь закрывать дверь нужно нежно. Потому что дверь захлопывается легко, а Василий в этой машине весь день живет.
Замыленные мужчины складывают в ее зад огромные камеры, открывая/закрывая багажник.
Измученные лица операторов и радостно-возбужденные журналистов без конца меняются.
Но двери всегда закрываются очень нежно…!

И тут какая-то Галина, которую мы, собственно, впервые видим (а мы вовсе не настроены быть дружелюбными) подсаживается ко мне на заднее сидение и — от души — ка-ак е… анёт!

— Галина, а у вас машина есть? — приторно-вежливым голосом спрашивает Василий.
— Да. Только она стоит разбитая, — весело отвечает Галина.
— Вы ее, наверно, дверьми разбили?

Тетя то ли не слышит, то ли не догоняет. Я хихикаю в кулак, стараясь взять себя в руки. Но тут, как назло, навстречу этот мальчик.

Галина:
— А вот и мой мальчик. Из школы возвращается.

Василий:
— Мальчика берем?

Галина:
— Нет, он нам не нужен.

Царьков — Василию, тихо: «Не нужен мальчик». Дает отмашку рукой — дави нах, типа. Мужики ржут. Галина ничего не видит. Я бьюсь около нее в тихой истерике.

Сцена первая. Почта России.

Работаем. Галина оплачивает счет за телефон. Царьков снимает. Работницы отделения связи противоестественно вежливы и улыбчивы.

На обратном пути Галина оживленно рассказывает, что сын ее, хоть и в седьмом классе еще, но уже не в меру самостоятельный. На Новый год, пока родители с друзьями глушили водочку под оливье, ее Сашка не терялся. Со своей кралей и еще одним дружбаном, потягивали во дворе алкогольные коктейли из алюминиевых банок. За что ему, возможно, слегка и прилетело.

Сцена вторая. Дом Галины.

Четырехлетняя дочка Галины встречает нас в нарядном голубом платье, с голубыми бантами, обильно накрашенная голубыми тенями. Приготовилась к встрече с телевизионщиками.

Наш герой уже дома, сидит в кресле, смотрит телевизор. Мама радостно сообщает Сашке, что «вызвала телевидение», чтобы наказать его за позорный поступок.

Собственно, ничего особенно позорного тот не совершил. Тринадцатилетний мальчик слушал «пикантные истории для взрослых» по телефону (увидел по телевизору номерок, в рекламных паузах между нашими «Новостями»). Два месяца наслаждался томными голосами прекрасных незнакомок. Пока мама, наконец, не обратила внимание, что счет за телефон раза в три превышает допустимые нормы.

Нет, этой суммы для любимого сына не сильно жалко (просто он еще маленький, чтоб по таким номерам звонить). Нет, что там рассказывают, Галина не знает (но уверена, что ничего хорошего). На все расспросы любопытствующего отца Саша отвечает: «Позвони — узнаешь».

Сашка сниматься категорически не хочет. И вообще разговаривать с нами. Б… я, я его понимаю!

Зато мама Галина очень любит поговорить. Она уже рассказала про позорное пятно на биографии сына всем своим знакомым и даже его классной руководительнице (читай — всему селу). Но этого ей показалось мало. В своих воспитательных мерах решила дойти до конца. Рассказать всей нашей области. Или, по крайней мере, той ее части, где показывает наш канал.
А мы, журналисты, люди алчные и беспринципные. В глубине души нам Сашу, конечно, жалко. Но где-то очень глубоко.

У мамы-Галины в процессе съемок звонит телефон. Царьков в отношении неожиданных лайфов просто ас. Камера работает. Я внутренне ликую и торчу. Реплики нашей героини привожу дословно, они вошли в сюжет:

— Ничо не делаю, Тань. Ко мне телевиденье приехало, меня снимают на камеру, поняла?
— …
— Тань, это не я натворила, а мой сын.
— …
— Ты что, дура? Истории для взрослых слушал!
— …
— Конечно, Тань! Я ж ведь какой человек-то!

Далее слышатся весьма эмоциональные восклицания на том конце провода, после чего Галина обещает Тане перезвонить. Уверена, Таня ждет звонка с нетерпением.

Напоследок записываем интервью с Галиной о моральном облике Саши. По ее мнению, «это ужасно плохо, ужасно!!!». Также выясняем, что про ЭТО, мама с папой сыну не рассказывают. Считают, что телевизора и улицы мальчику вполне достаточно для получения сексуального образования. Хотя знать ему о темной стороне любви вообще-то пока рановато.

Саша все это время прячется от камеры, но то и дело заглядывает в комнату, слушает, что говорит мать. Дает советы и поправляет. Смущенным никак не выглядит. Скорее обиженным. Хороший мальчик, упрямый и бойкий. Телефончик с ХХХ-историями нам дал, опять же.

Возвращение в город

Попрощались с компанейской Галиной. В дороге меня потянуло на лирику. Никогда не перестану восхищаться могучей деревенской душой. Сельские жители — простые и конкретные, как дубовая мебель. Рядом с ними начинаешь ощущать себя никчемной бамбуковой табуреткой.

Царькова тоже понесло. Начал объяснять мне, что родительнице просто не хочется, чтобы ее мальчик взрослел. Это подсознательное. И таким образом она пытается оттянуть момент осуществления им своих сокровенных желаний. А то — как бы чего не вышло. Особенно сын из-под контроля.

Но Саша, мля, свое все равно возьмет. Даже наверно скоро. Чувак что надо, я говорила уже.

Прибыв на базу, подключаем камеру к телефону: пошла запись. Набираю заветный номер. Мне сообщают, что сейчас последуют пикантные истории для взрослых, которые обойдутся мне в 9,5 рублей за минуту.

Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Нажимаю any key и наступает счастье. В виде нескольких минут коллективного ржача.

Некая дама удивительно томным голосом начинает рассказывать нам о водителе грузовика, который ехал по грунтовой дороге. Слева была лесополоса, а справа — огуречное поле (все это время голос полон эротизма). На поле этот самый водитель замечает крестьянку, собирающую на карачках огурцы. И прельщается на ее «жирный зад». Мужчина нажимает на тормоз и «плывет через поле по направлению к крестьянке, по дороге сорвав несколько полевых цветов». Подходит поближе и спрашивает: «Вы не подскажете, как проехать в Снегиревский район?» (На слове район, судя по голосу, женщина-диктор кончает). Далее «он уселся рядом на поле, выслушивая объяснения девушки о том, как все-таки проехать. И его пальцы попытались потянуть за длинный конец верееевочкиии, сплетенной в узелок, державшей сарафаааанчик на плечеее»…

Я, Царьков и Олька-секретарь в полном нок-дауне.
Но тут у Ольки включается счетчик корпоративных денег, и она нажимает на кнопку сброса. Так что, чем закончилась встреча водителя и крестьянки, я не знаю.

Послушать запретный сказ сбегается вся новостийная шайка. Шеф-редактор замечает, что нам бы всем поучиться у этой женщины, как начитывать текст (очень уж ему не нравятся наши высокие пионерские голоса).

Да… Пожалуй, тогда ни одна живая душа в городе не переключит кнопку на нашего маститого конкурента — семичасовой выпуск программы «Сегодня».

P.S. А потом мы поехали с Царьковым на джазовый концерт, но это уже совсем другая история. Потому что все было культурно, а Царьков был злой и мою любовь к искусству не разделял. Он хотел домой — к семье и телевизору. Зал был стремный, джаз был классный, Бутман был томный, негр Ричи Гудс — симпатишный, а Крамер, сука, жёг. Я вытянулась в кресле, закрыла глаза и открыла рот. Великолепное трио взбалтывало для меня музыкальный коктейль и вливало в уста.

P.P.S. Сразу после выхода в эфир сюжета про мальчика началась рекламная пауза. Первым пошел ролик «Пикантные истории по телефону». Совпаденьице-с.